– Сам на такую зарядку становись, – стонал Ми-одов. – Ой, как я с нее упал, – ныл Ме-одов, – что же у тебя, бада, зарядка такая высоченная?
– Ничего, – успокоил их бада, – завтра сами себе зарядку сделаете. Только зоки полагали иначе:
Ну нет, бада, живется нам и без того несладко.
К чему себе же самому проблемы создавать?!
Вот если бы сегодня мы не сделали зарядку,
Tо завтра было бы (ха-ха!) нам не на что вставать.
– Вот, бада, полюбуйся, – захныкал Медов, показывая дырку в боку, – насквозь ветром продуло, все из-за твоей зарядки!
– Как бы не так, – возразил бада, взял пластырь и залепил зоку бок, а заодно и рот, чтобы он не болтал ерунду.
– Непедабодично, – пробурчал Медов, отлепляя пластырь со рта, – и вообще... как ты о нас заботишься? Забода какая-то, а не забота! У других зоки в меду купаются.
– Как вы мне надоели, – застонал бада, – лучше бы вас не было.
– А лучше нас и нет, – возразил Мю-одов. – Так что мы у тебя, бада, были, есть и будем есть, – подтвердил Медов.
– Ладно, – решил бада, – одеть вас надо, раз такое дело.
– Правильно, – одобрили зоки, – давай из тебя шубу сделаем.
– С рогами шуба выйдет, – предупредил бада.
– Ты шубу сними, а рога себе оставишь, – разъяснил Ме-одов.
– Да не снимается она, – стал оправдываться бада, – это же шкура.
– Мы от других зоков слыхали, что с бады семь шкур снять можно, – сказал Ми-одов, – а ты жадничаешь.
– Семь?! – изумился бада. – Да что я, шкаф со шкурами, что ли?
– Ну, бадочка, ну отдай хоть штуки две-три... – не отставали зоки и даже стали тянуть его за хвост, чтобы снять 'шубу.
– Зоки, отпустите хвост! – зарычал бада как шкура неубитого медведя и повернулся к ним рогами.
– Ну, ну, ну, – попятились они, – уж ты сразу в драку. Бог с ней, с шубой, давай шапки сделаем. Вон на тебе сколько шерсти.
– Шерсти дам, – согласился бада, – только и мне что-нибудь оставьте.
– Поровну, всем поровну, – успокоил его Ми-одов. А Ме-одов спросил:
– Ты ушами прясть можешь?
– Могу, – сказал бада и прянул ушами.
– Значит, шерсть нам спрядешь?
– Шерсть вряд ли, – с сомнением покачал головой бада, косясь на Миодова, который приготовил мел, линейку, счеты и приступил к дележу. Зок обошел баду кругом, подергал шерсть, посчитал на счетах ноги. Прибавил хвост, отнял хвост. Пересчитал пальцем зоков. Один раз, второй, третий... Когда наконец получилось десять, он со вздохом сказал:
– Видишь, нас сколько, а ты один, – взял линейку и расчертил баду на четыре части.
– А мне?! – возмутился бада.
– Тебе хвост, – ответил Ми-одов, – из кисточки знаешь, какой теплый помпон выйдет. Бада пошевелил хвостом, хлопнул будущим помпоном муху и смирился.
А зоки размечтались:
– Я, – сказал Мю-одов, поглаживая бадин бок, – из своей шерсти малиновую шапочку свяжу.
– А я, – зажмурился Ми-одов, – кремовую.
– Свитер себе шоколадный совью, – рассудил Ме-одов.
– А я сделаю такую длинную желтую шапку до пяток с дырками для глаз, – решил Медов, – только не лимонную, от нее вид кислый, и не апельсиновую, апельсиновая мне не пойдет, а медовую с банановыми разводами...
– Вообще-то я черный, – напомнил бада.
– Отмоем, – сказал Ми-одов, – и покрасим как надо. Одеваться нужно со вкусом.
– Нет уж, – не выдержал бада, – шерсть берите, а меня отпустите.
После этого зоки, недолго думая, побрили баду, принесли кисточки, акварельные краски и, усевшись каждый в своем углу, принялись красить шерсть. Но непослушная шерсть цеплялась за кисточки, лезла в рот и улетала. Зоки рассердились на нее и стали топать лапами. Шерсть закружилась, поднялась черная метель, фырканье и чох.
– Занятно, – сказал, папа, не открывая глаз, – только вот распорядок дня у них какой-то странный: сначала поели, потом умылись, сделали зарядку и начали одеваться. Мне кажется, все надо делать наоборот: встать...
– Знаю, знаю, знаю! – закричал Ян, – одеться, умыться, поесть, потом, если хочешь, делать зарядку.
– Нет, Янка, – возразила Маргарита, – сначала надо сделать зарядку и поесть, а потом уже умываться и одеваться, потому что за едой пачкаются.
– Теперь понятно, почему зоки все делают наоборот, – улыбнулся папа.
– Так вот, – сказала Маргарита, – бада между тем решил отдохнуть... ну совсем как ты, папа.
Расстелил себе постельку, подушечку взбил, рога отвинтил и улегся. Лежит, мечтает, какой бы ему сон посмотреть. А зоки тем временем чайку вздумали попить. Достали стаканы, ложки, чаю себе налили. Сидят, сахар в чае размешивают, стараются, чтобы побольше вошло. Зок Медов подумал-подумал и говорит:
– А давай, кто дольше будет мешать!
– Давай, – согласились остальные зоки, а Мю-одов скомандовал:
– Три-четыре!
Зоки ложками динь-динь-дилинь. Бада встрепенулся, головой потряс – ничего не понимает. Думает: «Это, наверное, мысли мои тяжелые в голове перекатываются, гремят, надо бы уши изнутри заткнуть...» Тут голоса зочьи послышались, и бада все понял, успокоился, задремал. Зато зоки не успокоились. Сахару подсыпали.
– Теперь давай, кто громче будет мешать, – предложил Ми-одов, и все опять ложками трах-тарарах!
Такой гром грянул, что бада с кровати подскочил и в панике по комнате забегал, думал – землетрясение. Но обошлось. Зоки погремели-погремели и стали спорить, кто громче мешал. «Ишь, – думает бада, – конкурс у них... А вот я им покажу, как мне мешать! Но я не вдруг, я справедливый, до десяти досчитаю, если шуметь не перестанут, бодну для острастки». Он сел и начал считать: